Если кто хочет быть писателем или поэтом,— а в нашем селе есть такие,— он должен учиться пушкинскому стиху, усвоить его красоту и музыкальность. Стихи Пушкина так и просятся на музыку…
Для него не было некрасивых предметов и явлений. Он описывал решительно все, даже и то, что прежде считалось недостойным поэзии. Он говорил, что ему нужны «иные картины». Он описывал «песчаный косогор», «перед избушкой две рябины», «калитку», «сломанный забор», «на небе серенькие тучки», «перед гумном соломы кучки»,— то есть предметы и явления, которые сродни крестьянскому обиход у…»
Синявин перечисляет, а ваше воображение уже забегает вперед и подсказывает, как много было такого, мимо чего ваши глаза проходили в чтении, как мимо формы, литературного приема, рифмы,— а пришел читать колхозник и увидел тут не форму, а существо:
«Печально сложилась жизнь у поэта. Но не было у него чувства безнадежности либо отчаяния. В одном из самых мрачных своих стихотворений: «Брожу ли я вдоль улиц шумных» — он говорил о предчувствии близкой смерти. А рядышком с мрачными строчками прославил красоту и молодость.